Print

Боялась пойти его навестить в больницу в первый раз.

Боялась его. Поэтому пошла одна. Его рвало. Позвала ему помощь. Хотя сознавала, что наоборот я являюсь тем, кто несчастен…

Он даже не говорил. Я не смогла быть там, поблагодарила сиделок и выбежала прочь, чувствуя тошноту… Хотела бы заплакать, но ни одной слезинки не вышло…

 

Часто считают, что тяжело заболевшего необходимо поддержать и помогать, слушать и посещать в больнице. Однако встреча с больным не всегда легка. Физические изменения близкого человека, страх потерять его и часто страх перед собственным заболеванием могут стать препятствием для встречи. Обстановку может облегчить то, что есть возможность предварительно спокойно продумать стеснение и и вызывающие страхи моменты.

В слезах нет ничего постыдного.

Встречи можно избежать думая, что больному нужен покой и что он и не хочет ни с кем встречаться. Возможно, что это правда, но все же посещение близким человеком скорее желанна.

Иногда чувство стеснения может быть вызвано тем, что не умеют думать о чем с больным можно говорить. Что сказать в этой новой вызывающей замешательство обстановке? Часто застревают на советах таких фразах «но ты поправишься», так как верят в то, что этом есть успокаивающее. Обычно такие фразы все таки пустые и вызывают раздражение. Лучше, если говорят, к примеру, о обычных каждодневных делах, огорчениях и радостях. С другой стороны существенно говорить и о тяжелых темах: как справиться с болезнью, о практических жизненных вопросах и делах, требующих упорядочения, со смертью связанных думах и страхах.

Иногда разговоры о смерти обозначают заботу о тех, кто остается, заботу о том, что незаконченные дела как то завершить. Иногда это просьба, чтобы близкий сказал, что уходящий из жизни для него значит, как важен и дорог он…

Для того, чтобы возродить надежду, нужно говорить связанных с этим вещах. Навещающий необязательно быть тем, кто говорит. Он может быть слушателем. В этом случае необходимо деликатное присутствие, чтобы раскрыть мир больного, его ежедневные происшествия и его мысли. Лучше осторожно спросить, чем увлеченно любопытствовать. Существенно дать возможность говорить больному именно так, как ему в этот момент подходит и тем способом, который ему подходит. Существенно и то, чтобы слушающий искренно слушал, чувствуя подлинный интерес к тому, чтобы больной хотел сказать. Со спешащим или другими служебными мыслями занятым слушателем не родится истинного контакта с жизнью центра. Настоящий интерес виден в поведении, выражении лица, и способом, с которым общаются с больным. Взгляды, улыбки и прикосновения создают контакт, кивки помогают вести жизнь центра дальше. Но самое существенное все же быть настоящим, быть тем, кто ты есть со всеми своими манерами и чувствами.

Друзья и родственники, кто давно не виделись с заболевшим, часто хотят прийти в больницу и навестить заболевшего человека. Хорошо когда больной понимает, что его не забыли или не отвергают, и его навещают, но может случиться что у больного нет сил или он не хочет принимать посетителей. В случае, если с момента последних контактов с больным прошел значительный период, было бы все же предварительно позвонить или написать, чтобы дать возможность самому больному определить, что он хочет сам встретиться с позвонившим или написавшим или нет. Попытки исправить зашедшие в тупик или испорченные отношения надо во всяком случае приветствовать.

 

Тепло вспоминаю тех десятки друзей отца, которые пришли его поздравить и внесли с собой жизнь. Так был один вечные злейший враг отца всего за несколько дней до смерти отца, чтобы заключить мир и пожалеть о своих поступках. Тогда признал отец: « это был, пожалуй день счастья, когда Ыннги зашел». Конечно были те, которые некоторое время спустя встретившись с матерью признали, что не осмелились прийти на похороны, так как не посещали отца во время его болезни. Они как бы не воспринимали, что отец так серьезно болен, так как он всегда был так полон жизни….»

Если встреча все же покажется слишком тревожной, можно просто позвонить или написать письмо.